весна не будет скучной
Mar. 2nd, 2014 04:29 amМеня удивляют люди, которые, говоря об Украине сегодняшней, вспоминают Рюрика в контексте "он бы не допустил". И Киевскую Русь, как пример великой дружбы народов.
Мне не нравится скачок цен в последние дни февраля. Мои сигареты стали дороже на 30% и это важнее украинских событий.
Я очень рад, что первое число (каждого месяца каждого года) для меня опять праздник и значимая дата. Лет на двадцать ближайших - точно. И это самое важное сейчас.
Мне не нравится скачок цен в последние дни февраля. Мои сигареты стали дороже на 30% и это важнее украинских событий.
Я очень рад, что первое число (каждого месяца каждого года) для меня опять праздник и значимая дата. Лет на двадцать ближайших - точно. И это самое важное сейчас.
Вот когда ты станешь тихой плакучей ивой, то есть дочерью деревянного короля,
Тебе встретится наречённый – такой красивый, что поди догадайся, какая его земля,
Что поди догадайся, какие его хоромы, где рождён он, как воспитан и кем взращён.
Ты предложишь ему деревянный венец короны: что ты можешь ему предложить ещё?
Деревянный венец не стоит трудов и казней, и плакучая ива в сосновом лесу – сорняк,
Но когда никого нет на свете его прекрасней, я уверен, что ты обнаружишь секретный знак.
Он к тебе подойдёт и к тебе прикоснётся кожей, расцветут твои сказки в пустующем сентябре.
Он достанет из складок одежды изящный ножик, чтобы вырезать сердце на тонкой твоей коре.
Так, когда ты станешь тонкой плакучей ивой, и опустишь глаза, и посмотришь на гладь пруда,
Будут листья кружиться, падать неторопливо, будет их отражать индевеющая вода,
Будут где-то сходить лавины, греметь бураны и снежинки в кору вонзаться как те ножи.
Если нет ничего, кроме шрама, живи со шрамом.
Я надеюсь, что ты не позволишь ему зажить.
(с)Тим Скоренко
Тебе встретится наречённый – такой красивый, что поди догадайся, какая его земля,
Что поди догадайся, какие его хоромы, где рождён он, как воспитан и кем взращён.
Ты предложишь ему деревянный венец короны: что ты можешь ему предложить ещё?
Деревянный венец не стоит трудов и казней, и плакучая ива в сосновом лесу – сорняк,
Но когда никого нет на свете его прекрасней, я уверен, что ты обнаружишь секретный знак.
Он к тебе подойдёт и к тебе прикоснётся кожей, расцветут твои сказки в пустующем сентябре.
Он достанет из складок одежды изящный ножик, чтобы вырезать сердце на тонкой твоей коре.
Так, когда ты станешь тонкой плакучей ивой, и опустишь глаза, и посмотришь на гладь пруда,
Будут листья кружиться, падать неторопливо, будет их отражать индевеющая вода,
Будут где-то сходить лавины, греметь бураны и снежинки в кору вонзаться как те ножи.
Если нет ничего, кроме шрама, живи со шрамом.
Я надеюсь, что ты не позволишь ему зажить.
(с)Тим Скоренко
глаз твоих косые стрелы (с)
Feb. 5th, 2014 08:08 pmСкажите, заметили ли вы мои новые аватарки? Наверняка нет, а меж тем это самый дорогой подарок на два моих февральских юбилея.
Я давно мечтал сменить морду. Надоела она, убогая. И вот единственный в мире чудесно рисующий сантехник подарил мне это, нарисовав легкой рукой восемь юпиков. По ключевым словам, но фантастически точно оправдав мои безмолвные ожидания.
Вообще говоря, я знал, что с интуицией у
sobakin_spb полный порядок. Когда-то давно, задолго до личного знакомства, он четко очертил мою интеллигентность (наплевав на стройность фигуры) в эпическом полотне, открывшем серию рисунков "преподобных..". А Ленку угадав с точностью до наклона головы и взгляда.
Спасибо тебе, ехидный, за это чудо!
( p.s. )
Я давно мечтал сменить морду. Надоела она, убогая. И вот единственный в мире чудесно рисующий сантехник подарил мне это, нарисовав легкой рукой восемь юпиков. По ключевым словам, но фантастически точно оправдав мои безмолвные ожидания.
Вообще говоря, я знал, что с интуицией у
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Спасибо тебе, ехидный, за это чудо!
( p.s. )
Голубенцев
Jan. 25th, 2014 05:09 pmУезжая на псковщину, взял с собой пять книг:
"Валькирия" Семеновой
"Дьявольская альтернатива" Форсайта
"Зеленый Король" Сулитцера
"Точка Цзе" Голубенцева
"Цзян" Ластбадера.
Догадайтесь, на какую книгу очередь?
А сегодня ещё показал его ЖЖ. Завтра мне оплатят интернет за возможность прочесть Игоря полностью.
Кино смотреть отказались, ржали над какомицли.
Псков любит тебя.
"Валькирия" Семеновой
"Дьявольская альтернатива" Форсайта
"Зеленый Король" Сулитцера
"Точка Цзе" Голубенцева
"Цзян" Ластбадера.
Догадайтесь, на какую книгу очередь?
А сегодня ещё показал его ЖЖ. Завтра мне оплатят интернет за возможность прочесть Игоря полностью.
Кино смотреть отказались, ржали над какомицли.
Псков любит тебя.
трава, снег и небо
Jan. 17th, 2014 11:13 pm
Решил устроить себе сегодня прогулку по подмёрзшему болоту. Погода благоприятствовала, вывесив солнце и морозом изгнав людей с площадок.
( фотографии без рассказа )
простенькая задачка
Jan. 12th, 2014 07:55 pmЯ тут гостей из ближнего зарубежья думать заставляю, ибо они мозг свой выключают, видимо, при пересечении границы. А без мозгов на стройке косяки и травмы.
Итак, почти практическая задачка на полбалла - перед вами много кусков арматуры одинаковой длины. Нужно без помощи измерительного инструмента отметить на каждом куске середину.
Как это сделать?
Если вам это будет интересно, я устрою серию подобных "строительных" задач с призами для победителей.
Комментарии скрываю.
Итак, почти практическая задачка на полбалла - перед вами много кусков арматуры одинаковой длины. Нужно без помощи измерительного инструмента отметить на каждом куске середину.
Как это сделать?
Если вам это будет интересно, я устрою серию подобных "строительных" задач с призами для победителей.
Комментарии скрываю.
Апрель 2013. Карелия // начало.
Dec. 1st, 2013 01:15 pm
Эту поездку я ждал почти полгода. Знаете, несколько дней на снегоходах по северной Карелии для романтика, вроде меня, уже повод изменить любые планы. А путешествие в такой чудесной компании обещало незабываемое.
Начало апреля было выбрано не случайно: уже уйдут жестокие зимние морозы, но озера - основные пути в тех краях - еще будут под льдом и снегом.
( дорога, гостиница, подготовка к старту... ничего интересного )
Дальше - Пяозеро и зимовье
Я не у дел стою перед судьбой.
Изгибы статуй в стиле Ренессанса,
напротив из окна звучит гобой,
пытаясь выдавить гармонию Сен Санса.
В кленовых кущах грустный женский взгляд
притягивает нежностью усталой.
Засыплет скоро прелый листопад
асфальтовые тропики кварталов
а женщина останется смотреть
с тревогою напрасных ожиданий
как листья будут красные гореть
и прилипать на стеклах старых зданий.
Не нарушая графики теней,
зеленый свет у книжных магазинов,
от черных арок тянется плотней
к карнизам крыш и клумбам георгинов.
Осенний сумрак холодом сковал
пустых садов шершавые заборы,
фонтанной чаши выгнутый овал
с кривыми трещинами круглого декора...
поверхность мебели, картин, хрустальных ваз,
измятых штор прямую неподвижность.
В соленой жидкости ворочается глаз,
ища в предметах мертвых признак жизни.
На третьем этаже глухой сосед
читает сонно "Романсеро" Гейне,
а наверху посудой об паркет
решают до утра вопрос семейный,
оставив все проблемы "на потом",
о жизни говорят за крепким чаем,
лишь только забывая об одном,
что жизнь нас никого не примечает.
Она капризно занята собой
и никому не дарит реверансов,
она плевать хотела на гобой,
как впрочем и на нас, и на Сен Санса.
Что нужно ЕЙ? Любовная постель,
от поцелуев вымокшая лаской?
Кареты? Шпаги? Пистолет? Дуэль?
Самоубийство в утро перед Пасхой?
Алхимию строки, премудрость книг,
метаморфозы засух и потопов,
кордебалеты сплетен, злых интриг
под чавканье тупиц и остолопов?
Ей надо все! Все полюса планет,
в гирляндах неизведанных созвездий,
ей надо в одночасье "да" и "нет",
как череду прощений и возмездий.
Я выхожу на узенький балкон,
чтоб с высоты смотреть на свет в витринах,
чтоб Ньютона не чувствовать закон,
не рассуждать о связях и причинах
возникновения добра и зла,
речных зеркал немое отраженье...
там, где кончается непонятости мгла,
отсутствует земное притяженье.
Как хорошо, когда еще не спишь,
не ощущаешь нёбом в слове сонность,
ловя зрачками в трафаретах ниш
потусторонних мыслей невесомость.
Когда с румяных щек горячий воск
расплавится в морщин глубоких шрамы,
в таблеточной фольге уставший мозг
пошлет в миры иные телеграммы,
в которых жизни подведя черту,
признав все внешнее абсурдностью и прахом,
высвечивая трупом пустоту,
я стану для живых загадкой, страхом.
Неправильных ответов перебой
не оставляет истинности шанса.
Я не у дел стою перед судьбой,
заслушавший гармонией Сен Санса.
Изгибы статуй в стиле Ренессанса,
напротив из окна звучит гобой,
пытаясь выдавить гармонию Сен Санса.
В кленовых кущах грустный женский взгляд
притягивает нежностью усталой.
Засыплет скоро прелый листопад
асфальтовые тропики кварталов
а женщина останется смотреть
с тревогою напрасных ожиданий
как листья будут красные гореть
и прилипать на стеклах старых зданий.
Не нарушая графики теней,
зеленый свет у книжных магазинов,
от черных арок тянется плотней
к карнизам крыш и клумбам георгинов.
Осенний сумрак холодом сковал
пустых садов шершавые заборы,
фонтанной чаши выгнутый овал
с кривыми трещинами круглого декора...
поверхность мебели, картин, хрустальных ваз,
измятых штор прямую неподвижность.
В соленой жидкости ворочается глаз,
ища в предметах мертвых признак жизни.
На третьем этаже глухой сосед
читает сонно "Романсеро" Гейне,
а наверху посудой об паркет
решают до утра вопрос семейный,
оставив все проблемы "на потом",
о жизни говорят за крепким чаем,
лишь только забывая об одном,
что жизнь нас никого не примечает.
Она капризно занята собой
и никому не дарит реверансов,
она плевать хотела на гобой,
как впрочем и на нас, и на Сен Санса.
Что нужно ЕЙ? Любовная постель,
от поцелуев вымокшая лаской?
Кареты? Шпаги? Пистолет? Дуэль?
Самоубийство в утро перед Пасхой?
Алхимию строки, премудрость книг,
метаморфозы засух и потопов,
кордебалеты сплетен, злых интриг
под чавканье тупиц и остолопов?
Ей надо все! Все полюса планет,
в гирляндах неизведанных созвездий,
ей надо в одночасье "да" и "нет",
как череду прощений и возмездий.
Я выхожу на узенький балкон,
чтоб с высоты смотреть на свет в витринах,
чтоб Ньютона не чувствовать закон,
не рассуждать о связях и причинах
возникновения добра и зла,
речных зеркал немое отраженье...
там, где кончается непонятости мгла,
отсутствует земное притяженье.
Как хорошо, когда еще не спишь,
не ощущаешь нёбом в слове сонность,
ловя зрачками в трафаретах ниш
потусторонних мыслей невесомость.
Когда с румяных щек горячий воск
расплавится в морщин глубоких шрамы,
в таблеточной фольге уставший мозг
пошлет в миры иные телеграммы,
в которых жизни подведя черту,
признав все внешнее абсурдностью и прахом,
высвечивая трупом пустоту,
я стану для живых загадкой, страхом.
Неправильных ответов перебой
не оставляет истинности шанса.
Я не у дел стою перед судьбой,
заслушавший гармонией Сен Санса.
фотография маслом
Sep. 21st, 2013 09:46 pm
Художник делит линию и цвет
мазки кладя запутанно, невнятно,
пропитывая холст ничем иным,
как жизнью не имеющей границы
внутри себя. Скрывая связь вещей,
искусство, обращенное в палитру,
терзает зренье, ущемляет нерв
души того, кто держит кисть свободно.
Картина - это смысл, стремленье жить
вне времени, вне суетности мира,
где логика ничто - кривая тень
изведанных пропорций мастерства
которое, как правило, стремится
опередить грядущие века,
соперничая с прошлыми при этом...
(с)
что такое ПСР
Aug. 22nd, 2013 09:19 pmПСР (Поисково-спасательные работы) это довольно странная штука.
Представьте себе Петербург. Пять миллионов или даже больше людей. Потоки машин, пробки, суета, если это день. Или, напротив, пустые улицы и мигание желтых огней светофоров, если это ночь.
Жизнь идет своим чередом. И на фоне этой жизни на круглосуточный телефон поступает звонок. Звонят иногда из МЧС, иногда из полиции, иногда напрямую. Звонят потому, что где-то рядом с городом, шоссе и железными дорогами заблудился человек. Может быть, он ушел с утра, а сейчас вечер, может быть вчера, и его ждали всю ночь, но не дождались.
Бывает, что о человеке известно многое: когда ушел, куда ушел, куда ходит обычно. Бывает, что неизвестно почти ничего: в деревню приехала автолавка, соседи зашли позвать, а его нет - ушел.
( продолжить )Сначала, посмотрев это видео первый раз, мне хотелось написать много слов об этом мире и о людях, делающих его таким. Но я передумал.
Посмотрите фильм, вы, гордящиеся профессионализмом и имеющие кругозор школьника.
Хороший, короткий, яркий фильм. Про вас.
И вдогонку шикарное стихотворение
wildmale.
Всё дело не в снайпере: это его работа, он просто считает погрешность и дарит свет, прицел, запах пота, и выстрел – восьмая нота, и нет ничего романтичного в этом, нет. Ни капли романтики в складках небритой кожи, в измученном взгляде – страшнее всех параной, он так – на винтовку, на спуск, на прицел похожий – чудовищно сер, что сливается со стеной. Поправка на ветер, ввиду горизонта – тучи, движение пальца, родная, давай, лети, он чует людей, как по подиуму, идущих, и смотрит на них в длиннофокусный объектив. Ребёнок ли, женщина, это не так уж важно, холодные пальцы, холодная голова, бумажный солдат не виновен, что он бумажный, хорват же виновен, к примеру, что он хорват. Все лягут в могилу, всех скосит одна перчатка, по полю пройдётся прицельный железный серп, бредущие вниз постепенно уйдут из чата: серб тоже виновен, постольку поскольку серб.
Мы вместе на крыше. Мой палец дрожит на кнопке. Я весь на пределе, поскольку ловлю момент, когда же он выстрелит, жмётся в бутылке пробка, он – главный на крыше, я – просто дивертисмент. Снимаю глаза, чуть прищуренные, так надо, снимаю движение взгляда, изгиб плеча, ты здесь, в объективе, небритый хозяин ада, сейчас заменяющий главного палача. Ты Бог мой, мишень, ты мой хоспис, моя отрава, моё хладнокровие, снайпер, готово сдать, а я всё снимаю твоё – эксклюзивно – право прощать и наказывать, путать и расплетать. Ты в фокусе, снайпер, ты – фокусник под прицелом – с прицелом в руках, с перекрестием на зрачке, в момент фотоснимка ты перестаёшь быть телом, карающий идол на крошечном пятачке. Лишь десять секунд ты их гонишь, как мячик в лунку, по пыльной дороге в колёсных стальных гробах; модели твои – точно лица с полотен Мунка, не знают о том, кем решается их судьба.
А он говорит мне с улыбкой, снимай, фотограф, я знаю твой стиль, я журналы твои листал, я тоже умею быть умным, красивым, добрым, таким же, как все, без вживлённого в глаз креста. Но помнишь, вчера на пригорке, вон там снимал ты каких-то вояк, поедающих сыр с ножа? Я палец на кнопке держал полминуты с малым.
Но я милосердней тебя. И я не нажал.
Посмотрите фильм, вы, гордящиеся профессионализмом и имеющие кругозор школьника.
Хороший, короткий, яркий фильм. Про вас.
И вдогонку шикарное стихотворение
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Всё дело не в снайпере: это его работа, он просто считает погрешность и дарит свет, прицел, запах пота, и выстрел – восьмая нота, и нет ничего романтичного в этом, нет. Ни капли романтики в складках небритой кожи, в измученном взгляде – страшнее всех параной, он так – на винтовку, на спуск, на прицел похожий – чудовищно сер, что сливается со стеной. Поправка на ветер, ввиду горизонта – тучи, движение пальца, родная, давай, лети, он чует людей, как по подиуму, идущих, и смотрит на них в длиннофокусный объектив. Ребёнок ли, женщина, это не так уж важно, холодные пальцы, холодная голова, бумажный солдат не виновен, что он бумажный, хорват же виновен, к примеру, что он хорват. Все лягут в могилу, всех скосит одна перчатка, по полю пройдётся прицельный железный серп, бредущие вниз постепенно уйдут из чата: серб тоже виновен, постольку поскольку серб.
Мы вместе на крыше. Мой палец дрожит на кнопке. Я весь на пределе, поскольку ловлю момент, когда же он выстрелит, жмётся в бутылке пробка, он – главный на крыше, я – просто дивертисмент. Снимаю глаза, чуть прищуренные, так надо, снимаю движение взгляда, изгиб плеча, ты здесь, в объективе, небритый хозяин ада, сейчас заменяющий главного палача. Ты Бог мой, мишень, ты мой хоспис, моя отрава, моё хладнокровие, снайпер, готово сдать, а я всё снимаю твоё – эксклюзивно – право прощать и наказывать, путать и расплетать. Ты в фокусе, снайпер, ты – фокусник под прицелом – с прицелом в руках, с перекрестием на зрачке, в момент фотоснимка ты перестаёшь быть телом, карающий идол на крошечном пятачке. Лишь десять секунд ты их гонишь, как мячик в лунку, по пыльной дороге в колёсных стальных гробах; модели твои – точно лица с полотен Мунка, не знают о том, кем решается их судьба.
А он говорит мне с улыбкой, снимай, фотограф, я знаю твой стиль, я журналы твои листал, я тоже умею быть умным, красивым, добрым, таким же, как все, без вживлённого в глаз креста. Но помнишь, вчера на пригорке, вон там снимал ты каких-то вояк, поедающих сыр с ножа? Я палец на кнопке держал полминуты с малым.
Но я милосердней тебя. И я не нажал.